Моя первая белая клиентка[ Смерть в Панама-Сити. Моя первая белая клиентка. Змея] - Джордж Кокс

— Да… я умираю от желания узнать все о Лоле, — сказала она. — Полагаю, я выглядела глупо сегодня утром.

— Нет, ничего подобного.

— Я была несколько удивлена, — продолжала она, не обращая внимания на его слова.

— Я тоже был удивлен.

— Должно быть, я выглядела ужасно смешно, — сказала она, все еще хохоча, — гордо выразив свое законное возмущение. Как это она сказала? «Заходите, дорогая. Я уже ухожу»?

Теперь уже они смеялись вдвоем, и Рассел сказал:

— Я подумал, что это вы.

— Что?

— Я имею в виду, когда она постучала.

— А она не позвонила вам перед этим или не известила каким-то другим способом?

— Нет. Я только встал, услышал стук, открыл дверь и увидел ее.

— Но что ей было нужно?

— У нее было определенное предложение, — сказал Рассел, и его смех оборвался, когда он стал рассказывать о происшедшем разговоре и о предложении, сделанном Лолой.

К тому времени, когда он закончил, уже никому из них не приходили в голову легкомысленные слова. Хорошее настроение было испорчено, девушка с печальным видом слушала его, а мысли их вернулись к смерти и убийству. Когда она поняла, что это все, то спросила, что бы это значило, и он ответил, что не знает.

— Но это похоже на шантаж, правда?

— Это будет выглядеть именно так, если я заплачу ей.

— Она должна что-то знать.

— Безусловно.

— Но не о том, кто убил Макса Дарроу.

— Я сомневаюсь в этом, — он немного помолчал, приводя в порядок свои мысли, а затем вернулся к одной из них, которая, в свете всего, что он знал теперь, показалась ему наиболее логичной. — Я могу предположить, что ее кто-то послал.

— Чтобы посмотреть, что вы ответите?

— Чтобы посмотреть, каковы шансы получить деньги.

— После этого вы что-нибудь слышали о ней?

— Я видел ее в «Перешейке», — сказал он, — разыскивал Кастанцу, а она там обедала. Я спросил, готова ли она совершить сделку, а она меня игнорировала. Она не захотела говорить на эту тему и вела себя так, словно хотела от меня отделаться.

— Есть у вас хоть какое-то представление, кто ее подослал?

— Это я могу только предполагать. Мне кажется — Ал Фолли.

Она протянула: «О-о», — и это прозвучало так странно, что он покосился на нее. Она смотрела вниз на свои руки, сидя совершенно неподвижно, на щеках появилась странная бледность. И наконец, все еще не двигаясь, она спросила: «Почему вы так думаете?»

— Потому, что мне в голову пришла мысль — сегодня утром я разговаривал с несколькими людьми, — что Фолли стал ее любовником после того, как она разошлась с Максом. Мне пришла в голову мысль, что Фолли нуждался в деньгах, — и все как-то сходится.

— Вы собираетесь рассказать инспектору? О Лоле.

— Скорее всего, — сказал Рассел, осознав, пока говорил, что существуют и другие вещи, о которых он должен рассказать Квесаде. — Куда вы направляетесь? — спросил он. И, когда она не ответила, добавил: — За покупками?

Она все еще рассматривала свои руки. Потом тряхнула головой, и локоны рассыпались по плечам.

— Нет, — сказала она едва слышно, — я хотела встретиться с мистером Фолли.

Он слышал ее достаточно отчетливо, каждый звук четко запечатлелся в его мозгу, но он не мог осознать смысл фразы. Придвинувшись ближе, уставился на нее.

— Фолли? — спросил он. — Фолли?

— Он позвонил мне перед вашим звонком и сказал, что должен встретиться со мной. Сказал, что не может говорить по телефону и не может уйти из дома, так как ждет звонка. Он говорил, что это очень важно и займет не больше нескольких минут.

— Фолли, — повторил Рассел, и теперь его недоверие уступило место гневу, в основе которого был страх. — Вы собирались встретиться с ним именно потому, что он просил вас об этом?

— Он сказал, что это важно, и я подумала…

— Вы забыли о том, что случилось в вашем номере вчера ночью?

— Конечно, нет.

— Мне кажется, что вы не слишком осторожны, — бросил он, все еще не избавившись от раздражения.

— Конечно, я не очень осторожна, — довольно уверенно заявила она, — но никто не попытается повторить что-то подобное при ярком свете дня.

— Но в квартире Фолли может не оказаться яркого дневного света, — он перевел дыхание и понизил голос. — Я только что сказал вам, что думаю — Лолу послал Фолли. Значит, он многое знает. Возможно, он один из тех, кто…

— Но я же этого не знала, когда он звонил.

Да, Рассел знал, что это правда, и его гнев неожиданно улетучился. Он наклонился вперед, чтобы сказать Педро адрес. Затем откинулся назад и нашел руку Клер.

— Простите меня, — сказал он, — я не хотел на вас набрасываться.

Она заверила, что все в порядке, и добавила, что если б знала, что Рассел думает о Фолли, если бы знала о Лоле, то ни за что не согласилась бы встретиться с Фолли.

— Конечно, — кивнул он.

— Не знаю, почему я вообще сказала, что приду, — добавила она, возвращаясь к первоначальной мысли и пытаясь понять, почему ее действия вызвали раздражение, — сейчас это выглядит глупо, но он был так настойчив…

— Может быть, на самом деле окажется, что это не такая плохая мысль, — сказал Рассел. — Мы вместе встретимся с мистером Фолли.

— Вы думаете, нам стоит это сделать?

— А почему бы нет? У него есть для вас какая-то важная информация. — Он улыбнулся, чтобы продемонстрировать свою уверенность, которой на самом деле вовсе не испытывал. — А я приеду как ваш поверенный.

После этого она замолчала, и несколько минут спустя Педро притормозил машину возле дома Фолли, как он уже делал это сегодня утром. Они перешли улицу, и Рассел взял ее под руку, когда они проходили через холл и поднимались в полутьме по лестнице. Теперь не было необходимости разглядывать карточку на двери, и он постучал точно так же, как сделал это прежде, и снова постучал перед тем, как подергать дверную ручку. Как и прежде, дверь открылась и он шагнул вперед.

— Есть кто-нибудь дома?.. Эй, Фолли!

Не услышав ответа, он сделал еще шаг, совершенно не думая о том, что здесь что-то не так. Фолли звонил Клер. Дверь была открыта, поэтому Фолли должен быть здесь. Он снова позвал и в тот момент, когда он уже был готов сделать следующий шаг, внезапно остановился, так как его охватило непонятное нервное напряжение.

Дело в том, что в этот момент его взгляд скользнул от беспорядочно заваленного стола к пространству за ним. В свете, падавшем из окон и несколько ослаблявшем тьму в комнате, он сначала увидел одетые в брюки ноги, потом стоптанные башмаки. Он сделал шаг в сторону и тогда увидел остальную часть тела, скорченного и неподвижно застывшего за опрокинутым стулом.

В первое мгновение он забыл о девушке и поспешил вперед, дыхание у него перехватило, и он почувствовал ужасную пустоту внутри. Потом он оказался у дальнего конца стола и увидел Фолли; тот лежал навзничь, голова была слегка повернута в сторону. Если бы не какая-то странная и неестественная безвольность, охватившая неподвижное тело, можно было подумать, что Фолли просто спит. Взгляд Рассела скользнул от брюк к спортивной рубашке. Только взглянув на кудрявую белокурую голову, он заметил темную струйку за ухом.

Теперь с нарастающим ужасом он понял, почему Фолли не отвечал; даже не наклоняясь ближе, он отчетливо осознал, что Фолли уже никогда и никому не ответит.

Какой-то звук за его спиной напомнил о девушке, и он шагнул назад, стараясь подавить нарастающую тошноту и привести свои мысли в порядок. Едва переступив порог, она остановилась, дверь позади оставалась открытой. Избегая ее взгляда, он прошел мимо, чтобы закрыть дверь, услышал, как она спросила: «Что случилось»? — быстро провел ее к двери на балкон и попросил оставаться там.

Вернувшись к столу, Джим опустился на колени возле тела. Рука, которую он поднял, чтобы проверить признаки пульса, которого, конечно, не оказалось, была безвольной и теплой, и его мысли вернулись к событиям вчерашнего вечера, когда он точно так же держал другую безжизненную руку, казавшуюся такой же теплой, как и его собственная. Окружающая обстановка была иной, но картина той же самой, если не считать того, что у Макса Дарроу в крови была испачкана рубашка. Здесь же была только небольшая влажная струйка в белокурых волосах, и теперь Рассел, даже не отдавая себе в этом отчета, начал оглядываться вокруг в поисках оружия.

Именно в этот момент он услышал короткий металлический звук, нарушивший тишину, но подумал, что это Клер, и не обратил на него внимания. И только услышав второй звук, он поднял голову, и даже тогда, в первый момент, он не поверил своим глазам и решил, что он, должно быть, сошел с ума и ему начинает мерещиться.

Возможно ли, чтобы картина убийства была так тщательно повторена, что, когда он опустился на колено возле трупа, он должен был услышать тот же набор звуков, который слышал накануне вечером?